Политзаключённая журналистка Ксения Луцкина до августа 2020 года работала корреспондентом телеканала «Беларусь 2», где в основном снимала документальные исторические фильмы. После президентских выборов 2020-го она присоединилась к забастовке сотрудников Белтелерадиокомпании, а затем уволилась из государственного медиахолдинга.

После этого Ксения вошла в состав Координационного совета, где отвечала за связи с прессой. Кроме того, журналистка также планировала развивать свой Youtube-проект. Луцкину задержали 22 декабря 2020 года недалеко от минского ЦУМа, куда она вышла за покупками. С того момента она остаётся в заключении.

Изначально журналистка проходила по «делу Пресс-клуба», её обвиняли в неуплате налогов. Однако после закрытия этого дела Ксении предъявили новое обвинение – «заговор или иные действия, совершённые с целью захвата государственной власти» (ст. 357 Уголовного кодекса).

Генпрокуратура утверждала, что Ксения Луцкина занималась созданием «общественного белорусского интерактивного телевидения, цель которого – сокрытие и искажение реальных фактов, эскалация протестной активности, стимулирование раскола в белорусском обществе, формирование у людей негативного мнения о деятельности госорганов». 28 сентября 2022 года судья Татьяна Фальковская приговорила журналистку к 8 годам лишения свободы в колонии общего режима.

В заключении у Ксении ухудшилось здоровье. У журналистки обострилась бронхиальная астма, увеличивается опухоль в мозге – в 2014 году ей сделали операцию и удалили две опухоли. 4 ноября 2022-го отец Ксении рассказал изданию «Народная Воля», что у его дочери постоянные головные боли, трясутся ноги и руки, но дополнительные обследования, хоть и обещали, в СИЗО так и не сделали.

В начале ноября 2022 года политзаключённую перевели из минского СИЗО-1 в гомельский СИЗО-3.

Вольга Сямашка
сяброўка Ксеніі

Калі з'явілася інфармацыя, што Ксенія адмовілася пісаць хадайніцтва на імя Лукашэнкі, я так і падумала: у гэтым уся Луцкіна. Гэта чалавек — верны сваім прынцыпам. Калі яна штосьці задумала, то абавязкова гэта да канца давядзе, чаго б сітуацыя ні каштавала. Гэта чалавек, які меў процьму ідэй, не сумаваў сам і не даваў іншым. І добра, што выхад для творчай энергіі і фантазіі давала журналісцкая праца.

Пазнаёміліся мы даўно, яшчэ ў часы студэнцтва. Ксенія арганізоўвала для нас выезд на фестываль гістарычнай рэканструкцыі ў Польшчу. Яна ўзяла на сябе ўсю адміністрацыйную работу, перамовы, дакументы, наша размяшчэнне, харчаванне. Заўсёды прыемна, калі ў камандзе ёсць чалавек, які адказна падыходзіць да сваіх абавязкаў і яшчэ можа ў патрэбны момант «пастроіць» асабліва непаслухмяных.

Пасля мы з мужам высветлілі, што яна – сястра нашай добрай знаёмай, і з таго часу мы сталі больш сустракацца і перапісвацца. Нярэдка выпадкова сустракаліся і на Макаёнка, 9 [адрас Белтэлерадыёкампаніі]. Калі на тэлебачанні пачаўся «варушняк» пасля выбараў, мы з Ксеніяй стэлефаноўваліся і спісваліся. Калі стала зразумела, што актыўную грамадзянскую і журналісцкую пазіцыю ўлады не даруюць нікому, мы спрабавалі пераканаць яе забраць сына і з'ехаць за мяжу. У тым ліку і з-за яе хваробы, пра якую мы ведалі ад самага пачатку.

Арышт Ксеніі, хоць гэта і было пытаннем часу, стаў для нас шокам, а яшчэ большым шокам тое, што яе не вызвалілі, калі на волю выйшлі іншыя супрацоўнікі Прэс-клуба. Шчыра скажу, я чакала да апошняга. Я разумею, што ніводзін мой ліст да Ксеніі не дайшоў, як і да іншых журналістаў, якім я пісала за краты. Таму адзінае, што застаецца, гэта падтрымліваць і яе, і сям'ю даступнымі нам сродкамі — расказваць пра Ксенію на самых розных узроўнях, запісываць інтэрв'ю з роднымі, даваць гэтыя расказы ў эфір, стаяць з яе партрэтам на акцыях салідарнасці і нагадваць, што Ксенія Луцкіна зараз знаходзіцца ў турме за сваю прафесійную дзейнасць.

Олег Луцкин
отец Ксении

Ксения участвовала постоянно в олимпиадах по истории, начиная с 8-9 класса, занимала призовые места. Соответственно, сформировалось желание пойти учиться в БГУ [Беларусский государственный университет] на исторический факультет. Университет дочь окончила с отличием. Она очень начитанный человек. По библиотекам постоянно ходила, сидела в архивах. Больше всего её интересовала история родного края. У неё были мысли защитить кандидатскую диссертацию по теме Великой Отечественной войны, но поскольку она была сильно загружена работой на БТ [Белтелерадиокомпания], на это не хватило времени.

Особенно её увлекал XX век. За время работы она сняла более 20 фильмов. Самый первый из них – «История одного города» – был о Минске. Я ходил в Дом кино на его презентацию и очень гордился, и сейчас горжусь, дочкой. Ксения снимала и про войну, и про Чернобыль. За три года они с командой объехали всю страну, они подготовили около 140 серий «Terra incognita. Беларусь неизвестная», где рассказывали про неизведанные места.

В 2012 году её прооперировали — удалили одну из двух опухолей, что выявили в головном мозге. Вторую, чтобы не задеть жизненно важные органы, не трогали. После этого раз в год она обязательно делала МРТ, ходила на консультации к нейрохирургу и неврологу. До задержания ситуации была стабильной. В мае и июле, когда Ксению возили на томографию уже из СИЗО, исследование показало: опухоль начала увеличиваться. В тюрьме заболевание обострилось, у неё не проходят головные боли, но держится она бодро.

Новое обвинение дочь восприняла очень тяжело. Писала: «Думала [уже] выйду, даже вещи собрала, но чуда не произошло». Ксении дважды предлагали написать прошение о помиловании, но за что ей извиняться? Ни к Пресс-клубу, ни к неуплате налогов она не имела никакого отношения. Она писала: «Я готова сделать всё, чтобы воссоединиться с семьёй. Душа разорвана на тысячи кусков. С 1 июля я пережила ад, абсолютный, внутренний. Но пытаюсь как-то склеивать [душу] потиху».

Информация взята из интервью блогу «Отражение» от 18.09.2021 и «Нашай Ніве» от 04.02.2021

Наталья Абрашина-Жадаева
профессор, знакомая Ксении

Я знаю Ксению как удивительно честного, бескорыстного человека. Она принадлежит к той части молодёжи, которая верит в справедливость и законность. Она романтик и очень светлый человек.
Ксения – прекрасный рассказчик, а я умею слушать и комментировать. Нас познакомил случай, и это было на удивление приятное знакомство с эрудированной, образованной молодой женщиной.

Процитирую письмо Ксении, которое я от неё получила:

«Своей верой в меня вы тоже что-то вложили. Причём, что-то очень важное, то, что невозможно подсчитать, но можно сберечь внутри и потом поделиться этим сбережением человеческого добра и веры с другими.