Политзаключённая журналистка Ксения Луцкина до августа 2020 года работала корреспондентом телеканала «Беларусь 2», где в основном снимала документальные исторические фильмы. После президентских выборов 2020-го она присоединилась к забастовке сотрудников Белтелерадиокомпании, а затем уволилась из государственного медиахолдинга.
После этого Ксения вошла в состав Координационного совета, где отвечала за связи с прессой. Кроме того, журналистка также планировала развивать свой Youtube-проект. Луцкину задержали 22 декабря 2020 года недалеко от минского ЦУМа, куда она вышла за покупками. С того момента она остаётся в заключении.
Изначально журналистка проходила по «делу Пресс-клуба», её обвиняли в неуплате налогов. Однако после закрытия этого дела Ксении предъявили новое обвинение – «заговор или иные действия, совершённые с целью захвата государственной власти» (ст. 357 Уголовного кодекса).
Генпрокуратура утверждала, что Ксения Луцкина занималась созданием «общественного белорусского интерактивного телевидения, цель которого – сокрытие и искажение реальных фактов, эскалация протестной активности, стимулирование раскола в белорусском обществе, формирование у людей негативного мнения о деятельности госорганов». 28 сентября 2022 года судья Татьяна Фальковская приговорила журналистку к 8 годам лишения свободы в колонии общего режима.
В заключении у Ксении ухудшилось здоровье. У журналистки обострилась бронхиальная астма, увеличивается опухоль в мозге – в 2014 году ей сделали операцию и удалили две опухоли. 4 ноября 2022-го отец Ксении рассказал изданию «Народная Воля», что у его дочери постоянные головные боли, трясутся ноги и руки, но дополнительные обследования, хоть и обещали, в СИЗО так и не сделали.
В начале ноября 2022 года политзаключённую перевели из минского СИЗО-1 в гомельский СИЗО-3.
Моему сыну нужна мать. Не друг, не просто взрослый рядом, а мать. Человек, который каждый день дарит чувство неограниченной любви, чувство безопасности, дарит то самое детство. Больше всего я хочу вернуть веру в доброту и справедливость. Я хочу воспитать человека, гражданина, человека, умеющего делать правильные выводы. Верховный суд, прошу о пощаде и гуманности, о возможности вернуться в общество и приносить ему пользу, искупить свою вину словом и делом. Мой сын нуждается во мне.
Калі з’явілася інфармацыя, што Ксенія адмовілася пісаць хадайніцтва на імя Лукашэнкі, я так і падумала: у гэтым уся Луцкіна. Гэта чалавек — верны сваім прынцыпам. Калі яна штосьці задумала, то абавязкова гэта да канца давядзе, чаго б сітуацыя ні каштавала. Гэта чалавек, які меў процьму ідэй, не сумаваў сам і не даваў іншым. І добра, што выхад для творчай энергіі і фантазіі давала журналісцкая праца.
Фото: Сергей Щипцов
Пазнаёміліся мы даўно, яшчэ ў часы студэнцтва. Ксенія арганізоўвала для нас выезд на фестываль гістарычнай рэканструкцыі ў Польшчу. Яна ўзяла на сябе ўсю адміністрацыйную работу, перамовы, дакументы, наша размяшчэнне, харчаванне. Заўсёды прыемна, калі ў камандзе ёсць чалавек, які адказна падыходзіць да сваіх абавязкаў і яшчэ можа ў патрэбны момант «пастроіць» асабліва непаслухмяных.
Пасля мы з мужам высветлілі, што яна – сястра нашай добрай знаёмай, і з таго часу мы сталі больш сустракацца і перапісвацца. Нярэдка выпадкова сустракаліся і на Макаёнка, 9 [адрас Белтэлерадыёкампаніі]. Калі на тэлебачанні пачаўся «варушняк» пасля выбараў, мы з Ксеніяй стэлефаноўваліся і спісваліся. Калі стала зразумела, што актыўную грамадзянскую і журналісцкую пазіцыю ўлады не даруюць нікому, мы спрабавалі пераканаць яе забраць сына і з’ехаць за мяжу. У тым ліку і з-за яе хваробы, пра якую мы ведалі ад самага пачатку.
Арышт Ксеніі, хоць гэта і было пытаннем часу, стаў для нас шокам, а яшчэ большым шокам тое, што яе не вызвалілі, калі на волю выйшлі іншыя супрацоўнікі Прэс-клуба. Шчыра скажу, я чакала да апошняга. Я разумею, што ніводзін мой ліст да Ксеніі не дайшоў, як і да іншых журналістаў, якім я пісала за краты. Таму адзінае, што застаецца, гэта падтрымліваць і яе, і сям’ю даступнымі нам сродкамі — расказваць пра Ксенію на самых розных узроўнях, запісываць інтэрв’ю з роднымі, даваць гэтыя расказы ў эфір, стаяць з яе партрэтам на акцыях салідарнасці і нагадваць, што Ксенія Луцкіна зараз знаходзіцца ў турме за сваю прафесійную дзейнасць.
Ксения участвовала постоянно в олимпиадах по истории, начиная с 8-9 класса, занимала призовые места. Соответственно, сформировалось желание пойти учиться в БГУ [Беларусский государственный университет] на исторический факультет. Университет дочь окончила с отличием. Она очень начитанный человек. По библиотекам постоянно ходила, сидела в архивах. Больше всего её интересовала история родного края. У неё были мысли защитить кандидатскую диссертацию по теме Великой Отечественной войны, но поскольку она была сильно загружена работой на БТ [Белтелерадиокомпания], на это не хватило времени.
Особенно её увлекал XX век. За время работы она сняла более 20 фильмов. Самый первый из них – «История одного города» – был о Минске. Я ходил в Дом кино на его презентацию и очень гордился, и сейчас горжусь, дочкой. Ксения снимала и про войну, и про Чернобыль. За три года они с командой объехали всю страну, они подготовили около 140 серий «Terra incognita. Беларусь неизвестная», где рассказывали про неизведанные места.
В 2012 году её прооперировали — удалили одну из двух опухолей, что выявили в головном мозге. Вторую, чтобы не задеть жизненно важные органы, не трогали. После этого раз в год она обязательно делала МРТ, ходила на консультации к нейрохирургу и неврологу. До задержания ситуации была стабильной. В мае и июле, когда Ксению возили на томографию уже из СИЗО, исследование показало: опухоль начала увеличиваться. В тюрьме заболевание обострилось, у неё не проходят головные боли, но держится она бодро.
Новое обвинение дочь восприняла очень тяжело. Писала: «Думала [уже] выйду, даже вещи собрала, но чуда не произошло». Ксении дважды предлагали написать прошение о помиловании, но за что ей извиняться? Ни к Пресс-клубу, ни к неуплате налогов она не имела никакого отношения. Она писала: «Я готова сделать всё, чтобы воссоединиться с семьёй. Душа разорвана на тысячи кусков. С 1 июля я пережила ад, абсолютный, внутренний. Но пытаюсь как-то склеивать [душу] потиху».
Информация взята из интервью блогу «Отражение» от 18.09.2021 и «Нашай Ніве» от 04.02.2021
Я знаю Ксению как удивительно честного, бескорыстного человека. Она принадлежит к той части молодёжи, которая верит в справедливость и законность. Она романтик и очень светлый человек.
Ксения – прекрасный рассказчик, а я умею слушать и комментировать. Нас познакомил случай, и это было на удивление приятное знакомство с эрудированной, образованной молодой женщиной.
Процитирую письмо Ксении, которое я от неё получила:
«Своей верой в меня вы тоже что-то вложили. Причём, что-то очень важное, то, что невозможно подсчитать, но можно сберечь внутри и потом поделиться этим сбережением человеческого добра и веры с другими.
Я продолжаю быть там, где я есть. Ничего пока в моей жизни не меняется, всё очень стабильно. Моё внутреннее состояние тоже стабильно и миролюбиво. Я, как и прежде, верю в лучшее, но обеими ногами стою в реальности. Всё прекрасно понимаю, но надежды не теряю. Просто не имею права терять её, как и все мы.
Много думала про свой идеализм. Но с другой стороны на идеалистах мир держится. Нам всегда хочется что-то изменить к лучшему, а не тонуть в стабильности. Мы вечно бежим вперёд, порой не замечая глубоких ям, в которые можно угодить. Вот в такой яме я и оказалась. Надо выбираться!»
Условия перепечатки
Мы разрешаем полную или частичную перепечатку наших материалов.
Обязательна активная прямая гиперссылка на страницу-оригинал публикации. Эта ссылка должна размещаться в начале перепечатанного материала, в лиде или первом абзаце.
При перепечатке, полной либо частичной, запрещены любые изменения текстов, заголовков, фотографий (если они авторские).
При перепечатке материалов проекта «Пресса под прессом» мы просим указать, что этот материал взят из проекта Press Club Belarus «Пресса под прессом», где мы собираем свидетельства репрессий против независимых медиа и журналистов в Беларуси.
